БОРЬБА С ТАТАРАМИ

Как раз к началу 30-х годов Крым был разорен внутренними неурядицами, борьбой с казаками, с ногаями, стихийными бедствиями — чумой, саранчой, засухой. И вот, не удовлетворясь "поминками", ежегодно получаемыми от Москвы в сумме 9-10 тысяч рублей, которыми Московское правительство старалось откупиться от беспокойных соседей, крымцы предприняли ряд крупных походов на русскую землю. К этому подговаривали их поляки, воевавшие в 1632-1634 годы с Московским государством. Неудачный для нас исход этой войны в известной степени был следствием татарских нападений на южные русские области. За 1632 и 1633 годы татары захватили свыше 8000 человек полону, сожгли много сел и деревень.
Убедившись в опасности оставления открытым своего тыла, Московское правительство, по окончании войны с поляками, приступило с 1636 года к крупнейшему оборонительному строительству на южной окраине. За несколько лет было сооружено десять новых городов, в том числе Козлов и Тамбов. Между городами тянулся непрерывный ряд укреплений из земляных валов, дубовых надолбов, лесных засек, и все вместе это составляло сторожевую черту, защищавшую южную границу государства от набегов степных кочевников.
Для заселения и обороны вновь устроенных городов требовалось много служилых людей. Снова на призыв властей устремились на окраину людские потоки из внутренних областей. Правительство, нуждаясь в защите границ, до поры до времени сквозь пальцы смотрело на бегство крепостных крестьян от их владельцев, несмотря на энергичные протесты последних, и вербовало беглецов на свою службу.
Мы располагаем лишь отрывочными сведениями о неоднократном приходе "воинских людей татар" в Воронежский уезд, появлении их у селений по реке Усмани. Во всяком случае татары причинили усманцам немало беспокойства и в конце 1640 года служилые люди из Усманского стана возбудили перед Москвой ходатайство о защите их от татарских набегов. Челобитчики писали о необходимости устройства укреплений в "проворотье" между реками Усманью и Излегощей. Это "проворотье"
— открытое пространство, шириной около 20 километров, между двумя лесными массивами, примыкавшими к указанным рекам, представляло удобный путь для вторжения кочевников.
В Москве доводы усманцев признали основательными и воронежскому воеводе был дан указ изучить на месте возможности защиты усманского "проворотья". Командированные воеводой дети боярские осмотрели местность от реки Усмани, где в нее впадает речка Матренка, через поля села Песковатого в степь до реки Большой Излегощи, до леса Демшинского липяга, и установили, что место это открытое, "от воинских людей укрыться негде". Наиболее целесообразным для защиты проворотья" досмотрщики считали постановку надолбов от устья Матре и ки до Демшина липяга и реки Излегощи. Для наблюдения за иидолбами по концам их должны быть поставлены конные патрули, по шести человек, один на кургане на отроге Демшина липяга, другой на реке Усмани на отроге, повыше реки Студенки. Оба караула или "сторожи" должны проезжать вдоль надолба.
Надолбы, о которых шла речь, представляли собой заграждение из толстых бревен, обычно дубовых, врытых стоймя в землю. Кочевникам, чтобы проехать через надолбы, надо было прорубать в них достаточно широкий проход, а за это время караульщики могли их заметить и во мремя поднять тревогу.
В конце января 1641 года материалы обследования были отправлены в Москву и оттуда последовало приказание воронежскому воеводе местными силами устроить в усманском "проворотье" нужные укрепления. Воевода А. Солнцев, хотя и отдал распоряжение детям боярским и стрельцам своего уезда приступить к оборонному строительству в Усманском стане, но заинтересованности в этом деле не проявил и к работе никто не приступил. Во всяком случае усманцы, спустя год, в январе 1642 года, жаловались в Москву, что до сего времени лес на строительство не возят и никаких укреплений в Усманском стане не делается. По ной жалобе уже новому воронежскому воеводе В. Г. Ромадоновскому, 17 марта был дан приказ без всяких промедлений приступить к постройке нужных укреплений в Усманском стане, земляных или деревянных чтобы тою крепостью от татарской войны усманский стан заступить". И. Г. Ромадоновский направил сына боярского И. С. Кулешова с 20 "лучшими людьми" вновь перемерить "проворотье" и изучить на месте возможности строительства. Посланные подтвердили прежние предложения о постановке надолб от леса и до леса. Начата была перепись жилых дворов во всех четырех станах Воронежского уезда для вызова людей на строительство. К строительству однако приступили лишь по окончании всех полевых работ только с середины октября. Все воронежцы были расписаны по станам и работали свой срок согласно росписи. Начата была рубка и возка леса, копание ям и установка надолб. Ратные люди охраняла работающих, "чтобы татаровя, пришов безвестно... деловцев в полон не поимали и не порубили и дурна никакого не учинили”. 30 октября, через две недели после начала работы надолбное дело было закончено. На устройство надолб было употреблено около 7800 семиметровых "дубовых кобылин” и 2580 дубовых столбов длиной в два с половиной метра. В донесении воронежского воеводы было сообщено, что на 20 верстах от устья речки Матренки от села Песковатого до Демшина отрога реки Излегощи сделаны в два ряда дубовые надолбы, "добры и крепки". По концам надолбной черты установлены сменные конные сторожи по 6 человек каждая. Третья сторожа у надолб была поставлена в конце песковатских полей, на' которую местные помещики должны были выделить по 4 человека из своих крестьян. В летнее время надолбы охраняла сотня ратных людей со стоянкой в селе Песковатом или в деревне Демшиной. "Смотренная книга" 1643 года сообщает, что у конца надолб, в селе Песковатом, стоит казачий отряд из 40 человек "для оберегания от приходу воинских людей". Таким образом, была создана первая усманская защитная черта, вошедшая в общую систему обороны юго-восточной окраины Московского государства. В первую очередь эта усманская "черта" по мнению ее строителей, должна была явиться защитой селам Песковатому, Ступину, деревням Студенкам, Демшиной. Нелже, заворонежским селам Березову, Карачуну и другим селам и деревням.